Артане затихли, из города вылазок не делали, но Иггельд понимал, что взять Куябу так, как взял ее Придон, не удастся, а пытаться взять штурмом – нелепо. Стены сами же сделали настолько высокими, что никому не перебраться. Ворота не пробить никаким тараном, да и сам знал по опыту защиты своей Долины, что тараны – слабая надежда, если на охране ворот не полные олухи.

Иггельд ежедневно объезжал Куябу на коне в сопровождении военачальников, но больше слушал их доводы, чем смотрел на город. Он столько раз поднимался на Малыше и осматривал город сверху, искал слабые места, что мог нарисовать на песке расположение всех домов и дворцов. А слабых мест… не находил. Придон – великий воин, и хотя о нем говорят лишь как о смелом рубаке и отважном герое, но сейчас выказывает себя умелым полководцем, прекрасно управляется с огромными массами войска, искусно защищает огромный город.

В Куябе масса сокровищ, артане не расстанутся с ними по доброй воле. Скорее с жизнью, чем с такими богатствами. В степной стране, где города только в самой северной части, да и то из дерева, недолговечные, быстро сгнивающие, невозможно накопить сокровища, потому артане ошалели от сказочных богатств Куявии, хватали все, до чего дотягивались руки, поспешно отправляли добычу в Артанию, вереницами тянулись обозы, сюда – пустые, а обратно – нагруженные так, что колеса увязали в земле даже при сухой погоде.

Успели вывезти, по мнению артан, богатства неслыханные, небывалые, сказочные, но на самом деле едва ли десятую часть. Позже отряды повстанцев начали перехватывать обозы, и артане последний месяц все сокровища из других городов, поместий и загородных имений свозили в Куябу, чтобы отправить все под охраной сильного отряда. Так что сейчас в Куябе столько золота, драгоценных камней, дорогих изделий, что ни один артанин с ними не расстанется иначе как вместе с жизнью.

Из ополчения он создал полк, а потом и полчище, укомплектовав доспехами, заменив вилы и топоры на мечи и копья. Теперь, когда артане остались в Куябе да еще в двух-трех городах, можно без помех наладить производство добротного оружия. Они окружили тройным кольцом Куябу, в передних рядах расположились копейщики на случай, если артане обезумеют настолько, что решатся на вылазку, за ними лучники, еще дальше – пешие ратники, и только за ратниками располагалась тяжелая панцирная конница, среди них и расцвели, как дивные цветы, шатры военачальников.

Со спины Малыша хорошо видны бесконечные обозы, все тянутся к стану, туда же – вереницы груженых коней, повозок, телег, все загружено битой дичью, птицей, овощами, фруктами. Мясо гонят в лагерь в виде стад коров, овец, коз, все это кричит, мычит, блеет, воздух дрожит от неумолчного гула, что достигает небес, Малыш в полете вздрагивает и делает огромные глаза, не понимая, что творится внизу.

– К шатру! – сказал ему с загривка всемогущий и всезнающий папа.

Малыш с готовностью наклонил правое крыло, приподнял левое, ветер пошел обтекать по дуге. Пестрая земля начала приближаться, Малыш уцепился взглядом за пурпурное пятно. Когда войско разрослось, Иггельд махнул на все рукой и начал сажать дракона прямо в лагере, слишком далеко, если на окраине. Да и Антланец настоял, вождь не должен считаться с мнением всяких там пугливых, вождь, он на то и вождь, чтобы отличаться от остальных, так что пусть у остальных полководцев только кони, а у верховного – и конь, и дракон.

Народ привычно разбежался, Малыш плюхнулся прямо перед входом в шатер, огромный, роскошный, да только гребень Малыша на уровне флажка на шатре, а в длину впятеро больше. Люди закрывались от ветра, поднятого крыльями, телохранители, тоже отбежав, создали живую цепь и не подпускали посторонних уже и к дракону.

Иггельд поспешно соскользнул на землю, Малыш повернул к нему голову, в глазах вопрос: все ли сделал правильно, Иггельд обнял, поцеловал:

– Сейчас тебя покормят, а потом лети…

Антланец подошел, без боязни похлопал Малыша по широкому лбу.

– Ты чего ребенка гонишь?.. Пусть полежит, отдохнет.

Малыш благодарно лизнул Антланца в лицо. Тот поперхнулся, закрылся руками. Иггельд сказал язвительно:

– Видишь? Сразу сообразил, что защищаешь. А там, глядишь, выпросит, чтобы побегать по лагерю, людей попугать, какую-нибудь конячку сожрякать…

Антланец засмеялся, снова с удовольствием похлопал по толстой лобовой плите над глазами.

– Да, сообразительный… Военачальники просят собрать совет. Пора выработать план. Куяба вот она, а еще не знаем, как брать будем.

Иггельд обернулся: белые стены Куябы красиво и вызывающе блещут под прямыми лучами солнца. Хорошо видны фигурки на высоких башнях, на стене их меньше, но не успеешь подступиться, как изнутри по широким ступенькам взбегут сотни и тысячи артан с длинными копьями в руках. Да и не придется отпихивать лестницы, здесь по высоте стена такая же, как и в его Долине, лестницы сломятся под своей же тяжестью.

– Это задача, – согласился он.

– Но ты решишь?

– Решим на совете, – сказал он осторожно.

Антланец оглянулся на пурпурный шатер.

– Красивый, – сказал он, – и красный, что значит вождевый. Но у Мальвреда просторнее. Соберемся там?

– Да хоть где, – ответил Иггельд бездумно.

К ним подходил Ратша, Иггельд перехватил его предостерегающий взгляд, но согласие уже вылетело, Антланец принялся похлопывать Малыша и показывать всем, что и он с драконом дружит, вот тоже обнимается, вместе даже охотились и чуть ли к бабам не ходили в обнимку, Ратша же взял Иггельда под локоть, ввел в шатер и сказал негромко:

– Не забывай, ты – вождь.

– Да вроде бы помню, – буркнул Иггельд, – а что?

– Да так, – ответил Ратша. – У нас слишком привыкли к вольнице, из-за чего артане и бьют постоянно.

– Буду иметь в виду, – ответил Иггельд с натугой. – Ох, не люблю это…

– Ничего, – утешил Ратша бессердечно, – когда тебя злят, ты ведешь себя как вождь. В остальное время, правда, тряпка. Хоть ноги вытирай.

Вечером к его шатру прибыла целая толпа знатных людей, учтиво приглашали на воинский совет, который он же, оказывается, и собрал. В шатре князя Мальвреда, где уже собрались и почтительно ждут.

Еще издали Иггельд увидел ярко освещенное красным огнем место, полыхает смола в бочках, освещая целую площадь с самим шатром в середине, слышны из-за шелковых стен песни, пьяные выкрики, громкие голоса. Пышно одетые слуги с низкими поклонами распахнули перед ним тонкий полог, в лицо пахнуло горячим ароматом изысканных блюд, умело зажаренного мяса молодых оленей, запахами дорогих вин.

Князь Мальвред заспешил навстречу, Иггельд стоял столбом, пока князь не взял под руку и не отвел к единственному креслу с высокой спинкой. Слуга поставил перед ним чашу дивной работы, хотел налить вина, но князь отобрал кувшин и собственноручно наполнил по самые венцы.

Иггельд увидел, что все взоры обращены на него, не сразу догадался, что от него ждут, наконец взял кубок с вином и поднялся во весь рост.

– Выпьем за здравие нашего гостеприимного хозяина!

Он не успел поднести кубок ко рту, как Мальвред крикнул могучим голосом:

– Никто не выпьет ни капли, пока… не воздадим славу нашему герою, нашему полководцу. Нашему освободителю! Первую чару – за него!

Стены задрожали от громовой здравицы. Все стояли со вскинутыми над головами чашами, чарами и кубками. Иггельд с неловкостью поклонился, тоже поднял кубок и, стоя, поднес к губам. Все в молчании ждали, пока осушит до дна, затем, как жаждущие кони, припали к сосудам, и он поверил, что никто еще не пил, а все сидели и смотрели в полные чаши, ждали его появления.

Вино вносили в больших кувшинах с запечатанными горлышками, сразу на столы. Иггельд видел, как вкатили на изящной тележке толстую бочку из сверкающего серебра. Два юных виночерпия, чистеньких и румяных, ловко двигались вокруг столов, наполняя быстро пустеющие чаши.

Иггельд уточнил у Мальвреда негромко: