Искорки превратились в яркие блики, весь горизонт закрыло тяжелой массой, что неслась стремительно, неукротимо, а бег начала замедлять, когда между войсками осталось не больше полуверсты.

Впереди на рослом гнедом жеребце несся широкий в плечах воин в добротных доспехах, конический шлем открывал широкое суровое лицо. В сотне шагов от Иггельда с военачальниками он перевел коня на шаг, ехал все такой же огромный, каким привык его видеть Иггельд, невозмутимый, в великолепных доспехах без всяких украшений. Солнечные блики соскальзывали с гладкого шлема, лицо неподвижно, сурово, но губы начали раздвигаться в сдержанной улыбке.

– Приветствую, – сказал он зычным голосом военачальника. – Слышал, ты сумел дать отпор в нашей горной Долине… а сейчас собираешь войско здесь, на равнине!

– Ратша! – воскликнул Иггельд. Он пустил коня навстречу, поравнялся, обхватил старого друга, обнял, прижался к его груди. Некоторое время оставался так, не хотелось уходить из надежного защищенного мира, наконец с усилием и неохотой отодвинулся. – Как хорошо, что ты пришел… Как хорошо!

Ратша сдержанно улыбнулся.

– Почему?

– Потому что теперь поведешь все это огромное войско! – сказал Иггельд с жаром. – Потому что теперь вся эта масса людей на конях и с оружием в надежных руках. Ты умеешь воевать, ты не запятнал себя служением артанам, ты – настоящий воин!

Ратша слушал с недоумением, перехватил напряженный взгляд Антланца, нахмурился, ответил после паузы:

– Знаешь, такие дела с ходу не решаются. Давай остановим войска на отдых, а сами соберемся на совет. Там и решим.

Он снова бросил быстрый взгляд на Антланца, Иггельду показалось, что они разительно похожи, словно родные братья, хотя Ратша чуть выше и потоньше в поясе, но что-то у них настолько общее, что уже оба всматриваются друг в друга с ревнивым вниманием.

Войска остановились на привал, после короткого отдыха предстоит встретиться с артанским войском, не самым крупным, но и не мелкими летучими отрядами. Ратша от немедленного совещания военачальников увильнул, исчез. Иггельд трижды наведывался в его шатер лично, потом повелел сообщить, как только Ратша появится.

Лишь поздно вечером, когда по всей равнине заполыхали костры, у шатра Иггельда послышались грубые мужские голоса, уверенные и властные, забряцали шпоры. Телохранители вскрикнули предупреждающе, донесся могучий бас Антланца, мужественный голос Ратши, полог отлетел в сторону.

В шатер первым вошел Ратша, Иггельд едва удержался от страстного желания броситься к нему и прижаться к груди, но этот жест еще тогда, при первой встрече, был немножко нелеп, по росту уже давно догнал Ратшу, а в плечах, пожалуй, даже чуточку шире. Следом вдвинулся Антланец, огромный и довольный, как сытый бык, подмигнул Иггельду.

– Ну что, нас и здесь не покормят?

Иггельд растерянно огляделся по сторонам.

– Здесь?

– Ну да, – ответил Антланец весело. – У кого же еще должны быть лучшие вина, лучшие девки?.. Ладно-ладно, не ищи. Мы знали, куда идем, так что поели загодя.

– И попили, – добавил Ратша.

– И попили, – согласился Антланец. – Видишь, что значит, когда встречаются такие старые волки?

За ними вошли еще пятеро военачальников, со смехом и шуточками расселись за столом. Ратша с одобрительным видом положил руки на огромную карту.

– Кормят у тебя, скажем так, как у последнего простолюдина, – сказал он, – зато такой подробной картинки не сыскать даже у Тулея. Хотя с таким драконом…

– Дракон ему карту не составлял, – напомнил Антланец.

Он сел напротив Ратши, оба все еще присматривались друг к другу, но теперь Иггельд не заметил настороженности и даже враждебности, как в те первые минуты. Сейчас оба присматривались друг к другу, как будто мучительно старались понять: кто кого бросит на землю, если на поясах? Правда, Антланец почти вдвое старше Ратши, но зато тяжелее, массивнее, а силу его рук Иггельд помнил хорошо.

Он обратился к Ратше:

– Уже осмотрел войско?

– Да, почти…

– И как впечатление?

– Доволен, – ответил Ратша. Подумал, снова повторил: – Доволен. Добротное войско! И хороший у всех настрой.

Иггельд выдохнул с огромным облегчением:

– Прекрасно! Значит, принимаешь?

Ратша вскинул брови. Широкое лицо не изменилось, только в глазах появилось вопросительное выражение.

– Что?

– Войско, – сказал Иггельд нетерпеливо. – Объединенное войско!

Военачальники молчали, поглядывали на одного, на другого. Ратша сдвинул плечами, будто поправлял сползающую кольчугу.

– Не вижу объединенного, – ответил он. – Мой семитысячный отряд влился в твое сорокатысячное войско. Уже по одному этому командовать должен ты. Но есть и другие соображения…

Иггельд слышал вздохи облегчения, военачальники расправляли спины, поглядывали друг на друга с довольными усмешками. Антланец довольно крякнул, погладил себя по животу.

– Какие? – спросил Иггельд рассерженно и с таким сильнейшим разочарованием в голосе, что улыбнулся Антланец, заулыбались военачальники, последним губы раздвинул Ратша.

– Серьезные, – сообщил Ратша. – Я уж молчу, что люди здесь не менее опытные, чем я, но служат тебе. Верно и преданно служат! Я не мальчишка, я могу отличать, когда служат верно и преданно, а когда только громко и напыщенно говорят о беспримерной преданности. Если по справедливости, то кто из них мог бы занять это место? На нем – ты. По праву. Я переговорил со всеми, никто не представляет никого другого во главе войска. Да и я не вижу. Иггельд, ты уже давно не тот мальчишка, что с крохотным дракончиком за пазухой бежал из Города Драконов. Ты даже не тот властелин Долины, которого я оставил тогда… ну, ты знаешь, когда. Ты изменился, Иггельд!.. Ты стал жестче, злее, непримиримее. И в то же время ты добр и чист, просто не понимаю, как у тебя это уродство, на взгляд полноценного куява, сохранилось. Но все видят твою доброту, чувствуют чистоту твоей души и видят твои успехи как полководца и героя! Что еще?.. Если не успеваешь с какими-то мелочами, то у тебя есть мы. Я, Антланец, Рогоза, Елинда, Ясинец, да всех не перечислить… Мало?.. Да у нас светлых голов уйма, только свистни! И все сбегутся выполнять твои приказания.

Антланец хмыкнул, обронил со смешком:

– Не знаю уж, что думали эти братья Тулея, когда шли сюда… я – человек недоверчивый, у меня сразу шерсть дыбом, но когда они взглянули на Иггельда, то поняли, что могут только держать ему стремя. И вот теперь даже они в твоем войске. Почему?

Иггельд сказал раздраженно:

– Откуда я знаю?.. Но какой из меня вождь? Я вам навождюю!

За два-три дня народу в городе прибавилось вдвое, люди ночевали на городских площадях, разведя костры. Не всем прибывшим берам находились достойные их положения квартиры, а уж простые песиглавцы и беричи разбивали шатры за городом, начиная от врат. Толпы же простых крестьян коротали ночи у костров, а утром сбегались к дому наместника, где остановился Иггельд.

Улицы бурлили, заполненные народом, знатные беричи не замечали, что рядом идут простые мужики, а песиглавцы не хватались за рукояти мечей в раздражении, что их пихает сиволапое простонародье. Все жадно смотрели на дворец, ждали появления Иггельда.

Иггельд сам терялся в этой пестроте, никогда не думал, что на свете столько народов, одежд, перед его окнами проходили смуглолицые кетичи, спустившиеся с предгорий Родопов, коренастые черноволосые бойки, похожие на быстрых злых жуков, белокожие и белолицые лемки, словно сошедшие со снежных гор эльфы, угрюмые, настороженные гуцулы с их смертоносными маленькими топорами на непомерно длинных рукоятях, с лязгом и грохотом скакали отряды силчей, невесть каким образом прибывшие из Нижней Куявии, и даже бесстрашные воители боярты, что приезжали всегда на огромных конях, в сопровождении хорошо вооруженных слуг, что походили не на слуг, а на испытанных песиглавцев.

Весь город заполнил такой гомон, что испуганные галки не решались садиться в гнезда. Кроме цокота копыт, звона железа, в разных концах под звуки рожков, труб и боевых рогов звучали воинственные песни, где мало мелодий, зато в избытке крика и обещаний перебить всех артан, развешать их трупы на деревьях и позволить воронам наедаться до отвала.