Вечером сидели у костра, беседовали, над головой медленно угасал прекрасный закат, потом так же медленно зажигались холодные звезды. Иггельд про себя злился, на Малыше легко слетел бы на равнину за считаные мгновенья, но Антланец прав, время одинокого и загадочного героя прошло. Если жаждет поднять простой народ на борьбу с врагом, то надо и жить, как простой народ, передвигаться, как простой народ, а не по-тцарски: верхом над облаками.

Ехать приходилось дальней дорогой, по той, что вела к его Долине напрямую, постоянно двигались артанские конные отряды, обозы. Лазутчики рассказывали, что везут теплую одежду, еду, все еще пытаются перетаскивать катапульты, но по дороге их разбивают камнями неизвестные. И хотя отряд Антланца мог выдержать любую схватку, сам Антланец постоянно повторял, что они замахнулись сейчас на большее, чем просто одолеть очередной артанский отряд. Артан сколько ни лупи, на смену погибшему придет другой, в Артании народ плодится как мухи: ежегодно десять тысяч человек садятся на коней впервые.

Иггельд тревожился, все-таки пополнение к Аснерду поступает, хотя и не столько, как тот жаждет. Остается надеяться, что долинники сумеют все перемолоть. Да и Барвник, судя по всему, маг очень сильный.

Дважды встречали горные селения, где жители совсем недавно услышали о нашествии артан. И хотя артане им ничего не сделали злого, но каждый кипел возмущением и жаждал истребить чужаков. Первую ночевку сделали в Низовцах, а утром, объявив всем, что отправляются на Верхние Вязы, свернули, предварительно отъехав подальше, на дорогу к Омутью. Антланец все время рассылал вперед верных людей, те проверяли, нет ли артанских отрядов. Коман, его старший сын, все еще молодой и горячий, кипел жаждой сразиться с людьми, что завоевали ужасную славу непобедимых, Антланец посмеивался, приговаривал:

– Уже скоро, скоро…

Впереди пустили Бусела и Крицу, а юного Ногайку, который слишком уж рвался в бой, Антланец держал при себе, на привалах учил быть сдержанным, осторожным, расчетливым, отваге это не помеха.

На следующий день встретили небольшое горное село, где жители, предупрежденные Буселом и Крицей, высыпали навстречу. Иггельд ехал впереди на белом коне, покрытом красной попоной, народ впереди разом колыхнулся, словно колосья пшеницы на поле, все опустились на колени.

Антланец довольно хмыкнул, Иггельд застеснялся, начал вертеть головой, отыскивая того, при виде которого все вот так, одна из женщин подошла, припала к его стремени, поцеловала сапог.

– Князь ты наш светлый, – сказала она с великой любовью и нежностью. – К стопам твоим припадаем! Имя твое прокатилось по всей стране от края и до края. Устыдился народ, уже ворчат на своих князей, что так легко предались артанам. Многие беричи уже сели на коней и, сбившись в ватаги, бьют артан из лесов да гор. Уже и знатные беры собирают войска…

Иггельд раскрыл рот, собираясь запротестовать, он-де даже не берич, куда уж до князя, но прервал Антланец, спросив с интересом:

– Неужто бьют?

– Начинают, – поправилась женщина. Она высокого роста, немолодая и, как догадался Иггельд, явно войт или староста селения. – Еще не бьют, но приказов артан не слушают, огрызаются, а когда те чего-то требуют, грозятся поднять против них народ. Иной раз даже бьют мелкие отряды артан, когда те слишком уж вломятся в их владения, начинают жечь и своевольничать. Ведут себя дерзко, тут же шлют жалобы Придону, уже сами артане с такими не связываются…

Антланец крякнул, сказал довольно:

– Прекрасно!

– Князь Радосвят, что первым… или из первых принял артанскую власть, недавно изрубил две сотни артан, что вроде бы вторглись в его владения и разоряли его дворец. Он тут же отправил жалобу Придону, хотя мы знаем, что артане просто ехали мимо…

Антланец довольно расхохотался.

– Узнаю родных куявов!

Она развела руками:

– Приходится так… Артане сильны, они – один народ, один человек, одна воля. А мы друг с другом спорим, все время оглядываемся, не ткнет ли сосед в спину ножом, чтобы забрать себе огород, козу, женщину. Вот только сейчас начинаем без оглядки.

В селе девушки надевали им на шею венки из горных цветов, старики призывали поддержку богов, а молодые парни просились в их войско. Иггельд слушал жадно, от волнения в глазах щипало. Подъехал Антланец, подмигнул. Иггельд едва выговорил дрожащим голосом:

– Что говорят, что говорят… Только бы все это было правдой!

– Правда-правда, – подтвердил Антланец с благодушием хозяина, который сам все организовал, чтобы ублажить дорогого гостя. – Все это началось как раз с тебя, жук!.. Да, с твоей Долины Драконов, что артане вознамерились предать огню. Всего-то и гордости было у Куявии, что башни колдунов да драконы, но колдунов повергли, а если еще и драконов втопчут в камни… Но ты держался, держался, а слухи о твоей доблести прокатились по всей Куявии. А ты все держался, и это как острый нож в сердце всем нам… нет, как острый нож в сердце нашей трусости! Люди ворчали, но все ждали, что артане вот-вот возьмут твою Долину. И тогда бы все смирились снова. Но ты держался… и люди сперва начали насмехаться над артанами, что Куявию захватили, а какой-то горский князек им разбил в кровь морды, а потом и сами втихомолку взялись за оружие.

Иггельд сказал торопливо:

– Их бить нетрудно, если понять, что нужно делать… и чего делать нельзя. Только ты это… какой я горский князек?

– Да ладно тебе! Никто не поверит, что ты не князь. А начнешь говорить такое, людей обидишь, а оно тебе надо – людей обижать? Вот видишь, так что пусть будет князь. Даже светлый.

– Светлый, – запротестовал Иггельд, – уж чересчур! И даже князь – чересчур.

– Да брось думать о мелочах. Словом, сейчас, даже пади твоя Долина, уже не остановить то, что началось. Но вы там выстояли, даже истребляете их, как соколы бьют гусей. Об этом знают, об этом передают с восторгом, с каждой новостью добровольцы скачут во все стороны, а здесь карабкаются по скалам от села к селу… даже ночами, рискуя сорваться в бездну, но только бы поскорее обрадовать друзей! Это наполняет сердца куявов отвагой. Всюду повторяют твое имя, рассказывают и про твои орлиные владения, и про твоих драконов…

Иггельд сказал поспешно:

– То ты меня в князья, а теперь еще и о каких-то владениях… Нет у меня владений! И не князь я, не князь! Не дури людей.

Антланец отмахнулся, будто отгонял мелкую муху.

– Да какая разница? Сейчас каждый может называться князем, хоть тлампом…

– Что такое тламп?

Антланец отмахнулся:

– Откуда я знаю?.. В войну многое придумывается. Потом, когда война закончится, разберутся… По опыту знаю, на войне всегда новые князья появляются. Не говоря уже о берах и беричах.

– Мне это не надо, – ответил Иггельд. – Мне нужны только драконы! Много, разных…

– У князя драконов может быть много, – сказал Антланец многозначительно.

В каждом встречном селе проводники передавали их маленькое войско местным, те тут же выделяли лучших охотников и знатоков дорог, вели самыми удобными и короткими горными тропами. Проводники жадно прислушивались к разговорам людей, которые своими действиями меняют мир, лишь однажды проводник, уже немолодой поджарый охотник, косматый и резвый, сам похожий на горного барана, взмолился пламенно, обращаясь к Иггельду:

– Прости, что вмешиваюсь, великий!.. Но твоя скромность превосходит твою доблесть, а стране нужно, чтобы ты решился на великое деяние… Это ты думаешь, что рожден выращивать драконов, а боги тебя, возможно, предназначили совсем для других дел!.. Сейчас твое имя овеяно славой, уважением, почтением, страхом и надеждой! Артане тебя страшатся и проклинают, по всей Куявии повторяют твое имя как единственного полководца…

Иггельд воскликнул:

– Полководца? Да я и десятерых не смогу вести в бой, всех растеряю!

– Тогда не полководца, – возразил проводник упрямо, – а свершителя, освободителя!.. Полководцы что, полководцы у тебя будут. Те, кто служит сейчас артанам, сразу переметнутся, стоит тебе спуститься с наших гор. Ну, не переметнутся, а встанут под твою руку и кровью своей будут искупать вину перед тобой и отчизной. Об этом уже и артане догадываются, слух идет по землям, недовольство артанами перешло в ненависть. Беричи точат сабли, везде садятся на коней. Даже простонародье ловит и убивает одиноких артан, виданное ли дело! Только сойди с гор! Сойди с гор, и вся страна всколыхнется, обретя вождя!